История лошадиных скачек в Царской России

В 1760-х годах по совместному решению военного министерства России и Красносельских лагерей, располагавшихся под Петербургом, был сооружён «гипподром», предназначавшийся для состязаний между военными кавалеристами. Он представлял собой большую четырёхвёрстную беговую дорогу в форме эллипса. Скачки делились на три разряда, каждому из которых соответствовал свой уровень сложности и призов.

К разряду самой сложной относилась большая четырёхвёрстная скачка с препятствиями за приз императора. Участвовать разрешалось адъютантам и строевым офицерам гвардейской и армейской кавалерии, полевой и гвардейской конной артиллерии и казачьих войск. Допускались рождённые в России лошади любых пород. Кавалерист вместе с уздечкой, хлыстом, мундштуком и седлом должен был весить не менее 4 пудов 25 фунтов (около 72 кг). На пути кавалериста было десять препятствий: река Дудергофка, дощатый забор, живую изгородь, простой и двойной соломенный барьер, сухой ров, водяной ров, бруствер со рвом, вал, вал с живой изгородью и водяным рвом.

Второй разряд сложности присуждался манежной езде и трёхвёрстной скачке с препятствиями за призы военного министерства. Участниками были строевые офицеры, служившие в кавалерийских полках, конной артиллерии и офицерской школе. Лошади могли быть любых пород, но не старше 8 лет.
В третьем разряде числилась двухвёрстная частная гладкая скачка, где призы учреждались согласно добровольной подписке офицеров. В скачке могли принять участие офицеры всех видов войск, в том числе и пехотных. Для лошадей не было ограничений по весу, возрасту или месту рождения.
Первые в России конные турниры и карусели прошли в Петербурге в 1766 году. В состав этих мероприятий входили парад, фигурная езда, кадриль, бой в конном строю на копьях и палицах, состязания в различных упражнениях.

Первая публичная скачка с участием русских жокеев и английских чистокровных лошадей состоялась 9 мая 1799 года на Донском поле в Москве. Приз был пожертвован графом А. Г. Орловым-Чесменским и составлял 500 рублей. Граф Орлов нередко заключал на своих лошадей пари и выигрывал приличные суммы, которые увеличивали его и без того огромное состояние.

Первых английских скаковых лошадей в Россию привёз англичанин Роман Смит в 1785 году, специально для графа Орлова. После этого по распоряжению графа возле его дома на Донском поле был сооружён двухвёрстный скаковой круг. Здесь проходили скачки, не доступные посторонней публике. Лишь в 1799 году состязания русских жокеев стали открытыми и продолжались до 1808 года, пока был жив граф Орлов.

Рысистые бега того времени не отличались особой организованностью, тогда как «Правилами для конской скачки» были определены все детали вплоть до веса и цвета жокеев. Розыгрыш открытых и закрытых призов проходил на верстовом круге на различных дистанциях: «1 круг», «2 круга за один» и «3 круга за один» с перескачкой. Чтобы завоевать приз, лошади нужно было дважды обойти соперников. Поначалу тренеры и жокеи набирались только из русских людей. Среди ездоков особо отличался Степан Сорока, а среди тренеров выделялся Кунаков.

После кончины графа Орлова в 1808 году состязания перестали проводиться, а после 1812 года устраивались лишь изредка. Спустя почти 20 лет перерыва возобновить скачки решил Павел Николаевич Мяснов – небогатый и мало кому известный лебедянский помещик. В 1824 году он выпустил книгу, в которой объяснял необходимость организации испытаний для общего улучшения коннозаводства. Проводить скачки Мяснов предлагал в городе Лебедянь (сейчас Липецкая область), так как он находился «в центре Российских заводов».

19 сентября 1825 года на Покровской ярмарке в Лебедяни группа молодых помещиков и гвардейских офицеров организовала подписку, на основании которой и состоялись испытания скаковых лошадей. Инициаторами выступили уже известный П.Н. Мяснов, и его друзья П.С. Муравьёв, И.П. Петровский и Д.П. Войеков. Они подготовили скаковой круг, опахав его сохой, сравняв землю в нескольких местах и установив выигрышный и флажный столбы. Жена Мяснова своими руками сшила для ездока первую жокейскую куртку и картуз. Победителем скачки стала кровная кобыла П.Н. Мяснова по кличке Альзира, а второе место заняла серая лошадь И.П. Петровского по кличке Поликана.

Эти скачки прошли весьма успешно, поэтому организаторы всерьёз настроились сделать их проведение регулярным. Почти сразу организовалось большое общество по подписке, председателем которого было решено избрать Мяснова. 17 августа 1826 года создание Скакового общества в Лебедяни было одобрено императором Николаем I, а 19 октября того же года генерал-губернатором А.Д. Балашовым был утверждён устав общества. То, что скаковое общество появилось именно в Лебедяни, было вполне ожидаемо. Ведь именно здесь на крупнейших в России ярмарках собирались многие коннозаводчики, частные покупатели и армейские ремонтеры.

Большая часть призов на лебедянских скачках доставалась орловским рысакам, выходцам из Хреновского завода наследницы А.Г. Орлова и Алексеевского завода В.И. Шишкина в Воронежской губернии. Спустя три года после возникновения Скакового общества в Лебедяни подобные организации были созданы в Кишинёве, Херсоне, Екатеринославе и Симферополе.

В 1831 году в Москве было создано Общество конной скаковой охоты, а в 1834 году учреждено Императорское столичное общество охотников конского бега, позже переименованное в Московское беговое общество. Пост председателя общества был отдан князю Д.В. Голицыну, а для проведения регулярных рысистых испытаний император предоставил обществу Ходынское поле.

Между бегами и скачками есть существенная разница. На бегах лошади обычно запрягаются в специально предназначенный для этого двухколёсный экипаж – беговую качалку, хотя иногда бега проходят под седлом. В этом испытании рысистые породы показывают в беге рысью свою резвость. Скачки же представляют собой ипподромные испытания, в которых лошади верховых пород показывают свою работоспособность в резвом галопе под всадником.
В 1834 году на Ходынском поле помимо рысистого был сооружён и скаковой ипподром с одной эллипсовидной дорожкой в 2140 м длиной. Скаковой ипподром находился чуть поодаль, сейчас на его месте проложена железная дорога. Находясь по соседству, эти ипподромы были абсолютно независимы и относились к разным обществам. Скачки Московского ипподрома имели популярность среди ограниченного круга людей и привлекали в основном состоятельных людей и аристократов.

1 августа 1834 года состоялся розыгрыш первого официального приза столичного бегового общества – «Дара Президента общества Светлейшего князя Голицына». Это событие ознаменовало собой появление Центрального Московского Ипподрома. В течение первого года существования столичного бегового общества бега здесь прошли лишь два раза. Летом проводилось около 30 испытаний.

В 1848 году на ипподроме было введено ещё одно новшество: он принял вид трёх эллипсовидных дорожек, примыкающих друг к другу. Сейчас в бегах могли участвовать 6 лошадей одновременно. По каждой дорожке пускалась пара лошадей, которые были направлены головами в разные стороны: одна к Тверской заставе, другая – к Пресненской. В том же году ипподром обзавёлся двухэтажной галереей и судейской будкой.

В 1881 году там, где сейчас находится основное строение, построили величественные каменные трибуны и императорскую ложу, спроектированные конструктором Дмитрием Чигановым.

В 1845 году в России имелось 12 регулярно действующих ипподромов. Самые престижные императорские призы разыгрывались на Лебедянском, Тульском, Московском и Царскосельском ипподромах.

Существование Лебедянского скакового общества прекратилось после 1861 года. В отчётах близкого ему Сельскохозяйственного общества имеются сведения о том, что на испытаниях 1859 года не было ни одного действительного члена. В следующем году несостоятельность скачек и бегов в Лебедяни окончательно подтвердилась. Причиной послужило то, что к тому моменту Лебедянь уже не являлась общероссийским торговым центром. В преддверии крестьянской реформы среди помещиков и коннозаводчиков царила «неуверенность в хозяйственной деятельности», что вызвало сокращение числа заводов. Как писал Д.Д. Оболенский, патриархальные отношения разрушались и больше не могли существовать. Скромные призы начала 60-х годов не позволяли владельцам заводов платить достаточное жалованье своим ездокам. Одни заводчики даже не участвовали в соревнованиях, другие совсем лишались наездников – «хаос был полный…» Другими словами, прежние отношения исчезли, а новые ещё не сформировались.

Другая причина угасания деятельности скакового общества в Лебедяни состояла в том, что многие основоположники скакового и рысистого дела Лебедянского общества ушли из жизни или состарились. Скончался тайный советник Н.А. Лунин, в Торопецком уезде Псковской губернии доживал последние годы П.Н. Мяснов – живая легенда скакового дела. И.П. петровский был практически разорён и жил в полуразвалившемся доме в Москве за Тверской заставой. Те, кто пришёл им на смену, не смогли устроиться в новых экономических условиях, и интерес к Лебедянским скачкам был утерян.
Но и после 1861 года продолжали возникать новые скаковые общества. В петербургском журнале «Новь» от 1 апреля 1885 года была опубликована заметка примерно следующего содержания:

Скаковое общество в Пятигорске

Скачки давно являются любимым развлечением кавказского населения. Особенно они популярны среди лихих наездников, готовых при любом удобном случае показать своё умение. Но в большинстве случаев кавказские скачки были простой народной потехой и не имели чётких правил. Хотя в Тифлисе имеется вполне приличный ипподром, скакового общества на Кавказе в последнее время не было образовано. Стоит заметить, что в кавказских табунах воспитываются лошади высокого качества, поэтому местное коневодство заслуживает внимания и поддержки. Несомненно, создание скакового общества пошло бы на пользу коннозаводскому делу. Летом прошлого года на Кавказе прошли скачки, организованные главным управлением государственного коннозаводства, и на 1885 год также были учреждены призы на подобные состязания. В связи с этим в Пятигорске возникло скаковое общество с разработанным уставом, представленным на утверждение. Устав был аналогичен подобным уставам, отличие составляли лишь некоторые специфические детали проведения местных испытаний. Администрацию общества представлял выборный президент. Он исполнял также обязанности, которые в других обществах обычно закрепляются за вице-президентом. На данный момент в скаковое общество входит 77 членов.

Российское скаковое дело оживилось в некоторой степени благодаря появлению тотализатора. Его предназначением было оказание финансовой помощи коннозаводчикам. Первый официальный тотализатор был организован в 1876 году на Царскосельском ипподроме, а в 1877 году был разрешён и на Московском. Тотализатор не регулировался какими-либо строгими правилами. Чётко установлена была только доля дохода, отчислявшаяся скаковым обществам – 10%.

Поначалу тотализаторы не приносили большой выручки, их популярность была низкой, и никто не ожидал начала ипподромного бума. Всё изменило лето 1883 года. Тогда харьковский ипподром не работал, и на московские скачки из Харькова прибыл известный коннозаводчик И.М. Ильенко вместе с жеребцом от Ракеты и Фонтенуа по кличке Фаг-о-Балл.

Царскосельский ипподром

У Фаг-о-Балла были весьма солидные конкуренты, фаворитом среди которых был жеребец Перкун, уже имевший успех в тот год и выступавший под седлом английского жокея экстра-класса Амброза. Соответствуя моде того времени, жокеи ещё троих участников соревнования были англичанами. Вместе с Фаг-о-Баллом выступал малоизвестный тогда жокей из Харькова Воронков.

В начале скачки лидировал Перкун, что было вполне предсказуемо. Далее с небольшой разницей следовали ещё три лошади, все с английскими наездниками. Вопреки ожиданиям публики, на финише Воронков вдруг вырвался на Фаг-о-Балле и смог выиграть корпус у Амброза. Билет на Фаг-о-Балла, купленный практически ради смеха, принёс сказочную выдачу в 1319 рублей, тогда это было целым состоянием. После этого события москвичи резко поменяли своё отношение к ипподрому. Теперь здесь стало людно, а перед крупными призами все газеты пестрели обсуждениями шансов участников.
Количество городов, где проводились скачки, выросло с 7 в 1880 году до 13 в 1884 году.

С появлением тотализатора в Московской думе было принято решение о введении налога за использование земли под ипподромом. Со скакового и бегового обществ планировалось взимать в пользу города довольно умеренную сумму – 50 рублей в год. Для властей Москвы было важнее добиться от обществ признания своей юрисдикции над ними. Однако от обеих организаций дума получила категорический отказ. Общества считались императорскими, а земли были выделены согласно высочайше утверждённому положению кабинета министров, поэтому городские власти и Московская дума не могли иметь к скачкам и бегам никакого отношения. Первая попытка московских властей провалилась, но отступать они не собирались.

В 1866 году главе города Н.А. Алексееву поступило заявление от гласного Московской Городской Думы С.Н. Мамонтова. Этот горячо обсуждаемый в думе и городе документ имел примерно следующее содержание:

Близится сезон бегов и скачек, а значит, снова откроются эти ужасные тотализаторы. В этой чрезвычайно азартной игре участвуют все слои населения Москвы, в том числе и воспитанники гимназий и школ. Особенно подвергаются пагубному воздействию молодёжь и рабочие. Они настолько жаждут играть, что готовы отдать на это свой заработок, а порой и заложить последние вещи. Не говоря уже о драках и скандалах, возникающих в местах продажи игорных билетов, тотализаторы крайне развращают население среднего и низшего класса, а также молодёжь. В скаковых и беговых обществах игры на тотализаторе нарочно организованы таким образом, чтобы принять участие могли и молодые, и пожилые, и бедные, и богатые. Для этого цены на игорные билеты варьируются от 30 копеек до 10 рублей. В прошлом году оборот тотализатора скакового общества составил 2 660 000 рублей, а доход общества составил 10% с оборота, то есть 266 000 рублей. По величине суммы можно сделать вывод, что в игре принимает участие большое количество людей. Разумеется, общество всячески старается сохранить эту статью дохода и увеличить её в ущерб нравственности.
В связи с вышеизложенным Мамонтов просил обратиться в Московскую Городскую Думу для ограничения, а если потребуется, то и для полного уничтожения этой растлевающей московское население игры. Далее Мамонтов просил Московскую Городскую Думу рассмотреть его предложение в кратчайшие сроки и надеялся, что «Милостивый Государь» не откажет ему в просьбе.

В итоге проблемой занялся Александр III, и в 1889 году были созданы правила тотализатора, в которых говорилось:

1. Тотализаторы могут быть доступны только тем, кто заплатил за вход не менее 1 рубля. Они должны быть организованы таким образом, чтобы те, кто не внёс платы, не могли в них участвовать.
2. Минимальная допустимая ставка при игре на тотализаторе – 10 рублей.
3. Количество скаковых и беговых дней в году будут определяться Главноуправляющим Государственным Коннозаводством совместно с Министром Внутренних Дел, в соответствии с потребностями конкретного скакового и бегового общества.
4. В дни проведения скачек и бегов запрещается публиковать в газетах информацию об оборотах тотализатора.

Наездник саратовского ипподрома начала ХХ века

Однако вскоре всем стало понятно, что установленные правила никак не ограничивают низам общества доступ к ипподрому и тотализатору. Вот о чём писал присяжный поверенный А. Шилов:

Рассчитывалось, что плата за вход на ипподром не менее 1 р. 10 коп. и стоимость билета на тотализатор в 10 рублей позволит участвовать в игре только более-менее обеспеченным людям. Но это было глубоким заблуждением. Те, кто бывал на дешёвых местах ипподрома, знают, что всё происходит совсем не так. Во-первых, человек не обязательно должен быть обеспеченным, чтобы иметь в кармане 11 р. 10 коп, для этого достаточно заложить шубу жены. Во-вторых, многие играют на тотализаторе вскладчину. Существуют даже специальные «сборщики», которые собирают деньги на игровые билеты. Администрация контролирует только наличие у «сборщика» билета на конкретную лошадь, а в поиске компаньонов ему никто не препятствует. Таким образом, для участия в тотализаторе не нужно иметь и тех 11 рублей. Кроме того, зачастую человек играет, не присутствуя на ипподроме лично. Например, сослуживцы складываются, и один из них отправляется играть за общий счёт.

Атаки на ипподромы со стороны Московской городской думы продолжились. Под стремлением запретить тотализаторы скрывалось, конечно же, желание получить долю с их огромных доходов. Но успеха московские власти так и не достигли. Не помогло даже выступление на стороне думы выдающегося оратора, бывшего прокурора и члена Госсовета А.Ф. Кони на Государственном совете 1909 года. Когда коннозаводчики и сторонники тотализатора одержали верх, Кони с горечью заметил: «Улучшаем породу лошадей, ухудшая породу людей».
С конца XIX века общие доходы, получаемые от тотализатора Московскими рысистым и скаковым обществами, резко выросли. В 1984 году они составляли 764,8 тыс. руб., а в 1899 году – 1524,2 тыс. руб.

Конный спорт получил развитие и на дальнем Востоке. Ипподром во Владивостоке был построен по инициативе коммерсанта Юрия Янковского и соседствующей с ним по даче семьи Бринеров. В 1900 году ими было учреждено Приморское губернское общество поощрения коннозаводства и коневодства, в 1901 году – Приморское общество конской охоты и спорта. Возведение ипподрома началось у речки Объяснения. Он стал собственностью Русско-Китайского банка и начал работу уже 21 октября 1902 года.

Наряду с беговым полем, ипподром располагал тотализатором и буфетом. Скаковой сезон длился с апреля до конца октября. В связи с летними тайфунами, за сезон проводилось немного скачек (от 6 до 15), и в основном осенью. По данным отчётов, в период с 21 октября 1902 года по 21 октября 1903 года на ипподроме были разыграны призы для рысистых и скаковых лошадей в сумме 22 812 руб. 50 коп. Участниками испытаний стали 71 рысистая и 49 скаковых лошадей, из них для ипподрома в край было доставлено 22 рысака и 22 скаковые. То есть, благодаря ипподрому, в первый год его работы в край было привезено 69 породистых производителей.

Воспоминания современников свидетельствуют, что азартную портовую публику Владивостока весьма увлекал конный спорт. Два-три раза в неделю проводились скачки и бега, собиравшие почти половину населения города. Янковский организовал перевозку на катере «Улисс» от центра города до ипподрома, стоимость поездки составляла 25 коп.

Активное развитие ипподромов в России в 1914 году остановила Первая Мировая война, которая «отправила» лошадей и наездников на фронт.